Коп из полиции нравов [Коп из полиции нравов. Шпион поневоле. Требуется секретарша. Весьма опасная игра] - Ричард Диминг

— Эй, Вероника, вернись! — закричал я.

Брентридж добрался до двери, распахнул ее и нырнул внутрь, выхватив при этом пистолет так, как это полагается делать агентам секретной службы. Для полноты картины ему не хватало гранаты в другой руке и кинжала в зубах. Вероника следовала за ним буквально по пятам. Я пожал плечами и снова уселся на свое сиденье, чтобы окончательно заглушить двигатели.

Оглушительно громыхнул выстрел. Перекрыв шум двух работающих двигателей, он гулким эхом разнесся по всей долине. Меня словно парализовало, рука застыла в нескольких дюймах от выключателей. В темном дверном проеме появилась фигура человека со старой дробовой двустволкой в руках. Видно было, что ружье он держит весьма профессионально. Это был Детман, и, почувствовав, что мой желудок трепыхается, как подстреленный фазан, я понял, что Уильям Брентридж при всем его опыте разделил судьбу многих тысяч евреев и русских, попавших Детману на мушку.

Вероника окаменела, замерев спиной ко мне всего в пяти ярдах от него. Я стрелять не мог, хотя автомат лежал рядом, на заднем сиденье. Он мог проделать в Веронике дыру размером со столовую тарелку и скрыться в хижине, прежде чем я успею прицелиться. Даже в этом паническом состоянии мне очень хотелось понять, как им удалось освободиться. Видимо, виною этому был старик-отшельник. Его каким-то образом сумели обмануть. Или крючья, ввинченные в стену, оказались не так надежны, как я полагал.

Они были на свободе. Должно быть, один из них надел рубаху старика, чтобы помахать мне. С расстояния в тысячу футов, пролетая со скоростью ста миль в час и взглянув лишь мельком, слишком легко было принять желаемое за действительное. А теперь отшельник наверняка мертв.

Очень медленно дулом ружья Детман показал Веронике, чтобы та отодвинулась в сторону. Она двинулась как во сне, а потом неожиданно сгорбилась и упала. Я подумал, что шок оказался для нее слишком сильным. Но тут кто-то вышвырнул останки Брентриджа в дверь, я смог увидеть их лишь мельком, но мне показалось, что у него нет головы. Она увидела его раньше меня и от ужаса упала в обморок.

— Пилот! — прокричал Детман.

Его голос эхом отозвался в скалах, перелетая от одного откоса к другому, и наконец улетел к спокойному морю. Он стоял совершенно один в нескольких футах от двери. Я знал, что он не будет даже пытаться выстрелить в меня с такого расстояния из своего ружья и даже автоматический пистолет Брентриджа был бесполезен на дистанции в пятьдесят ярдов. Я погладил лежавший у меня на коленях шмайссер. Но его ружье было направлено прямо на лежавшую на земле Веронику. Не нужно было даже целиться, достаточно нажать на курок.

— Да? — откликнулся я через открытую дверь.

Детман выглядел очень уверенным, и не нужно было обладать большим воображением, чтобы представить его двадцать пять лет назад, наблюдающим, как его подчиненные расстреливают пулей в затылок очередную партию расово неполноценных людей. Я уже говорил, что он был очень похож на ангела смерти, как его представляют в фантастических сказках.

— Пилот, мы можем заключить сделку.

Какую сделку, черт возьми? В его руках была Вероника. Я мог бы спастись, просто подняв самолет в воздух, но у меня не было никаких сомнений, что за этим последует.

— Чемоданчик, — снова закричал он.

Струйки пота потекли у меня по спине. Я-то начисто о нем забыл. Теперь снова я оказался участником игры, и чемодан, набитый бумагами, мог послужить моим козырем.

— Скажи, где находится чемоданчик, и получишь свою девицу обратно, — прокричал он, стараясь перекрыть шум двигателей «Чессны».

— О нет, я не настолько глуп, Детман. Какой тебе прок от чемоданчика, когда ты заперт на этом острове?

Он явно намеревался отсюда выбраться, и сама идея улететь вместе с ним куда бы то ни было не подлежала обсуждению. Я был абсолютно уверен, что он умеет летать, и потому моя жизнь не представляла для него никакой ценности. Даже если он всего лишь заставит меня доставить его к американцам, я проведу остаток своей жизни в Алькатрасе или в каком-то другом месте, куда они сегодня ссылают своих предателей.

— Лодка старика.

И о лодке я забыл. На первый взгляд это давало ему известные шансы. До ближайшего цивилизованного берега — каких-то пятьдесят миль. У него наверняка хватало денег. Хватило бы для того, чтобы подкупить любого радиста и с его помощью связаться с одним из кораблей американского флота, который моментально доставит его в безопасное место. Все это выглядело достаточно реальным, не будь он Детманом. В глубине души я не мог поверить, что он нас отпустит после того, как я его предал. Нет, если я скажу, где чемоданчик, он немедленно застрелит Веронику, а следом отправит на тот свет и меня.

Я еще раз оценил расстояние между нами, размышляя о том, стоит ли рискнуть выпустить очередь девятимиллиметровых патронов. Ясно, что за пару секунд я его достану. Но пара секунд может погубить Веронику. Рисковать ее жизнью я не мог. Мне очень хотелось, чтобы она осталась в живых. Больше всего на свете мне хотелось, чтобы она осталась в живых. И потому приходилось торговаться за ее жизнь с садистским полусумасшедшим арийским убийцей. Я скорее доверился бы самому дьяволу, чем Детману. Дьявол мог время от времени позволить себе быть великодушным.

— Поторапливайся, пилот, думай быстрее, а не то я пристрелю твою девицу.

Я взглянул на часы. Руперт с его флотскими друзья появятся здесь не раньше чем через три часа — конница явно прискачет слишком поздно, чтобы нас спасти. Оставалась лишь единственная возможность. Это было хоть немного лучше, чем предложение Детмана обменять Веронику на чемоданчик.

— Забирай себе девицу, — заорал я. А затем, дрожа, как студень в аэродинамической трубе, полностью открыл сектор газа на одном из двигателей и вдавил в пол правую педаль тормоза. «Чессна» развернулась, как подстегнутая, туча пыли полетела в лицо Детману, потом я дал газ и второму двигателю, яростно вцепился в ручку управления, чтобы удержать самолет ровно, и почувствовал, как стучат камни под колесами. Я поставил все на единственный шанс. Заключался он в том, что Детман мог решить — Вероника знает, где спрятан чемоданчик, и поэтому не станет убивать ее сразу. Ему снова предоставлялась возможность попрактиковаться в том древнем искусстве пыток, которому его учили в отрядах шуцманов.

«Чессна» быстро набирала скорость по мере того, как пропеллеры захватывали воздух, и я молил всех пилотов от Икара до Гагарина помочь мне. Мне нужна была скорость, причем как можно скорее. Переднее колесо приподнялось, затем снова опустилось и, когда я чуть-чуть дал назад ручку управления, поднялось надежно. Колеса оторвались от земли буквально в тот момент, когда самолет промчался до конца посадочной полосы и оказался на одном уровне с откосом.

— Ну, Бог помог, — пробормотал я, поставил заслонки в нужное положение и развернулся над самой водой под вой моторов. Во время разворота на 180 градусов я успел включить неприметный маленький тумблер на дне того устройства, которое установил над панелью приборов. Как вы догадываетесь, это был оптический прицел. На экране появились светящиеся точки, похожие на мотыльков, с маленькой точкой в центре. Я настроил прицел на стационарные цели.

«Чессна» летела обратно к долине, и летела достаточно быстро. Я едва успел повернуться и включить еще один тумблер под своим сидением. Не было даже времени пристегнуться. Мы с «Чессной» влетели, как ракета, обратно в долину на скорости 250 миль в час, причем оба дрожали, так как двигатели буквально разрывались от форсажа, а я трясся от страха. Самолет был уже почти на уровне скалы.

Вдоль долины бежала небольшая фигурка. Видимо, когда я взлетал, Вероника пришла в себя и в последнем безнадежном инстинктивном порыве бросилась следом. Тот же самый инстинкт, который заставляет бежать за упущенным автобусом, видя, как тот вливается в ряды уличного движения. Вроде утопающего, бессмысленно хватающегося за соломинку. В этот же момент я увидел трех немцев, стоящих на пороге домика. Судя по всему, они над ней смеялись, наслаждаясь ее страхом и понимая, что бежать ей некуда и, что когда они вернут ее обратно, им представится прекрасная возможность поупражняться в пытках.

Но они мгновенно среагировали, когда я появился вновь — я специально летел очень низко, чтобы появиться у них на виду как можно позже и тем самым вызвать максимальный шок от внезапного возвращения.

Видимо, за время долгой военной карьеры им уже приходилось попадать в ситуацию, когда за ними охотились с самолета, так как все совершенно рефлекторно нырнули в хижину. Вероника была на расстоянии полутораста ярдов от хижины и, увидев меня, остановилась. Она просто стояла и смотрела на меня. Не забудьте, что вся эта картина пронеслась передо мной примерно за две секунды.